I

     Я  жил на берегу моря и ловил рыбу.  У меня была лодка,  сетки и разные

удочки.  Перед домом стояла будка,  и на цепи огромный пес. Мохнатый, весь в

черных пятнах -  Рябка.  Он  стерег дом.  Кормил я  его рыбой.  Я  работал с

мальчиком, и кругом на три версты никого не было. Рябка так привык, что мы с

ним разговаривали,  и очень простое он понимал.  Спросишь его:  "Рябка,  где

Володя?"  -  Рябка хвостом завиляет и  повернет морду,  куда  Володька ушел.

Воздух носом тянет и всегда верно.  Бывало придешь с моря ни с чем,  а Рябка

ждет рыбы. Вытянется на цепи, повизгивает.

     Обернешься к нему и скажешь сердито:

     - Плохи наши дела, Рябка! Вот как...

     Он вздохнет,  ляжет и  положит на лапы голову.  Уж и  не просит больше,

понимает.

     Когда  я  надолго уезжал в  море,  я  всегда Рябку  трепал по  спине  и

уговаривал,  чтобы хорошо стерег. И вот хочу отойти от него, а он встанет на

задние лапы,  натянет цепь  и  обхватит меня  лапами.  Да  так  крепко -  не

пускает. Не хочет долго один оставаться: и скучно и голодно.

     Хорошая была собака!

II

     А вот кошки у меня не было,  и мыши одолевали. Сетки развесишь, так они

в  сетки залезут,  запутаются и перегрызут нитки,  напортят.  Я их находил в

сетках - запутается другая и попадется. И дома все крадут, что ни положи.

     Вот я и пошел в город.  Достану,  думаю,  себе веселую кошечку, она мне

всех мышей переловит,  а вечером на коленях будет сидеть и мурлыкать. Пришел

в город. По всем дворам ходил - ни одной кошки. Ну, нигде.

     Я стал у людей спрашивать:

     - Нет ли у кого кошечки? Я даже деньги заплачу, дайте только.

     А на меня сердиться стали:

     - До  кошек ли  теперь?  Всюду голод,  самим есть нечего,  а  тут котов

корми.

     А один сказал:

     - Я бы сам кота съел, а не то что его, дармоеда, кормить!

     Вот  те  и  на!  Куда же  это  все  коты девались!  Кот  привык жить на

готовеньком:  накрал, нажрался и вечером на теплой плите растянулся. И вдруг

такая беда!  Печи не топлены,  хозяева сами черствую корку сосут.  И украсть

нечего. Да и мышей в голодном доме тоже не сыщешь.

     Перевелись коты  в  городе...  А  каких,  может быть,  и  голодные люди

приели. Так ни одной кошки не достал.

III

     Настала зима, и море замерзло. Ловить рыбу стало нельзя.

     А у меня было ружье. Вот я зарядил ружье и пошел по берегу. Кого-нибудь

подстрелю: на берегу в норах жили дикие кролики.

     Вдруг,  смотрю,  на  месте кроличьей норы большая дырка раскопана,  как

будто бы ход для большого зверя. Я скорее туда.

     Я присел и заглянул в нору.  Темно.  А когда пригляделся,  вижу:  там в

глубине два глаза светятся.

     Что, думаю, за зверь такой завелся?

     Я сорвал хворостинку и в нору. А оттуда как зашипит!

     Я назад попятился. Фу ты! Да это кошка!

     Так вот куда кошки из города переехали!

     Я стал звать:

     - Кис-кис! Кисонька! - и просунул руку в нору.

     А кисонька как заурчит, да таким зверем, что я и руку отдернул.

     Ну тебя, какая ты злая!

     Я пошел дальше и увидел,  что много кроличьих нор раскопано.  Это кошки

пришли из города,  раскопали пошире кроличьи норы,  кроликов выгнали и стали

жить по-дикому.

IV

     Я стал думать, как бы переманить кошку к себе в дом.

     Вот раз я встретил кошку на берегу. Большая, серая, мордастая. Она, как

увидела меня,  отскочила в сторону и села. Злыми глазами на меня глядит. Вся

напружилась, замерла, только хвост вздрагивает. Ждет, что я буду делать.

     А  я  достал из кармана корку хлеба и  бросил ей.  Кошка глянула,  куда

корка упала,  а сама ни с места. Опять на меня уставилась. Я обошел стороной

и оглянулся: кошка прыгнула, схватила корку и побежала к себе домой, в нору.

     Так  мы  с  ней  часто встречались,  но  кошка никогда меня  к  себе не

подпускала. Раз в сумерках я ее принял за кролика и хотел уже стрелять.

V

     Весной я начал рыбачить, и около моего дома запахло рыбой.

     Вдруг слышу -  лает мой Рябчик.  И смешно как-то лает:  бестолково,  на

разные голоса, и подвизгивает. Я вышел и вижу: по весенней траве не торопясь

шагает к моему дому большая серая кошка.  Я сразу ее узнал. Она нисколько не

боялась Рябчика,  даже не  глядела на  него,  а  выбирала только,  где бы ей

посуше ступить.  Кошка увидала меня, уселась и стала глядеть и облизываться.

Я скорее побежал в дом, достал рыбешку и бросил.

     Она схватила рыбу и прыгнула в траву. Мне с крыльца было видно, как она

стала жадно жрать. Ага, думаю, давно рыбы не ела.

     И стала с тех пор кошка ходить ко мне в гости.

     Я  все ее задабривал и уговаривал,  чтобы перешла ко мне жить.  А кошка

все дичилась и близко к себе не подпускала. Сожрет рыбу и убежит. Как зверь.

     Наконец мне удалось ее погладить,  и зверь замурлыкал. Рябчик на нее не

лаял,  а только тянулся на цепи,  скулил: ему очень хотелось познакомиться с

кошкой.

     Теперь кошка целыми днями вертелась около дома, но жить в дом не хотела

идти.

     Один раз она не  пошла ночевать к  себе в  нору,  а  осталась на ночь у

Рябчика в будке. Рябчик совсем сжался в комок, чтобы дать место.

VI

     Рябчик так скучал, что рад был кошке.

     Раз шел дождь.  Я смотрю из окна - лежит Рябка в луже около будки, весь

мокрый, а в будку не лезет.

     Я вышел и крикнул:

     - Рябка! В будку!

     Он встал,  конфузливо помотал хвостом.  Вертит мордой,  топчется,  а  в

будку не лезет.

     Я  подошел и заглянул в будку.  Через весь пол важно растянулась кошка.

Рябчик не хотел лезть, чтобы не разбудить кошку, и мок под дождем.

     Он так любил,  когда кошка приходила к  нему в  гости,  что пробовал ее

облизывать, как щенка. Кошка топорщилась и встряхивалась.

     Я  видал,  как  Рябчик лапами удерживал кошку,  когда она,  выспавшись,

уходила по своим делам.

VII

     А дела у ней были вот какие.

     Раз слышу -  будто ребенок плачет.  Я  выскочил,  гляжу:  катит Мурка с

обрыва.  В зубах у ней что-то болтается.  Подбежал, смотрю - в зубах у Мурки

крольчонок.  Крольчонок  дрыгал  лапками  и  кричал,  совсем  как  маленький

ребенок.  Я  отнял его у  кошки.  Обменял у ней на рыбу.  Кролик выходился и

потом жил у  меня в доме.  Другой раз я застал Мурку,  когда она уже доедала

большого кролика. Рябка на цепи издали облизывался.

     Против дома была яма с пол-аршина глубины.  Вижу из окна: сидит Мурка в

яме, вся в комок сжалась, глаза дикие, а никого кругом нет. Я стал следить.

     Вдруг Мурка подскочила - и я мигнуть не успел, а она уже рвет ласточку.

Дело было к  дождю,  и  ласточки реяли у  самой земли.  А  в яме,  в засаде,

поджидала кошка.  Часами сидела она вся на взводе,  как курок:  ждала,  пока

ласточка чиркнет над самой ямой. Хап! - и цапнет лапой на лету.

     Другой раз я застал ее на море. Бурей выбросило на берег ракушки. Мурка

осторожно ходила по мокрым камням и  выгребала лапой ракушки на сухое место.

Она их разгрызала, как орехи, морщилась и выедала слизняка.

VIII

     Но вот пришла беда.  На берегу появились беспризорные собаки. Они целой

стаей  носились по  берегу,  голодные,  озверелые.  С  лаем,  с  визгом  они

пронеслись мимо  нашего дома.  Рябчик весь ощетинился,  напрягся.  Он  глухо

ворчал и зло смотрел.  Володька схватил палку, а я бросился в дом за ружьем.

Но собаки пронеслись мимо, и скоро их не стало слышно.

     Рябчик долго не  мог  успокоиться:  все ворчал и  глядел,  куда убежали

собаки. А Мурка хоть бы что: она сидела на солнышке и важно мыла мордочку. Я

сказал Володе:

     - Смотри,  Мурка-то  ничего не  боится.  Прибегут собаки -  она прыг на

столб и по столбу на крышу.

     Володя говорит:

     - А Рябчик в будку залезет и через дырку отгрызется от всякой собаки. А

я в дом запрусь. Нечего бояться.

     Я ушел в город.

IX

     А когда вернулся, то Володька рассказал мне:

     - Как ты  ушел,  часу не прошло,  вернулись дикие собаки.  Штук восемь.

Бросились на Мурку.  А Мурка не стала убегать.  У ней под стеной в углу,  ты

знаешь,  кладовая.  Она туда зарывает объедки. У ней уж много там накоплено.

Мурка бросилась в  угол,  зашипела,  привстала на задние ноги и  приготовила

когти.  Собаки сунулись,  трое сразу.  Мурка так заработала лапами -  шерсть

только от собак полетела.  А они визжат,  воют и уж одна через другую лезут,

сверху карабкаются все к Мурке, к Мурке!

     - А ты чего смотрел?

     - Да я  не смотрел.  Я скорее в дом,  схватил ружье и стал молотить изо

всей силы по собакам прикладом,  прикладом.  Все в кашу замешалось. Я думал,

от Мурки клочья одни останутся. Я уж тут бил по чем попало. Вот смотри, весь

приклад поколотил. Ругать не будешь?

     - Ну, а Мурка-то, Мурка?

     - А она сейчас у Рябки. Рябка ее зализывает. Они в будке.

     Так и  оказалось.  Рябка свернулся кольцом,  а в середине лежала Мурка.

Рябка ее лизал и сердито поглядел на меня.  Видно,  боялся,  что я помешаю -

унесу Мурку.

X

     Через неделю Мурка совсем оправилась и принялась за охоту.

     Вдруг ночью мы проснулись от страшного лая и визга.

     Володька выскочил, кричит:

     - Собаки, собаки!

     Я схватил ружье и, как был, выскочил на крыльцо.

     Целая куча собак возилась в углу. Они так ревели, что не слыхали, как я

вышел.

     Я выстрелил в воздух. Вся стая рванулась и без памяти кинулась прочь. Я

выстрелил еще  раз  вдогонку.  Рябка  рвался на  цепи,  дергался с  разбегу,

бесился, но не мог порвать цепи: ему хотелось броситься вслед собакам.

     Я  стал  звать  Мурку.  Она  урчала  и  приводила в  порядок  кладовую:

закапывала лапкой разрытую ямку.

     В  комнате при свете я  осмотрел кошку.  Ее сильно покусали собаки,  но

раны были не опасные.

XI

     Я  заметил,  что Мурка потолстела,  -  у ней скоро должны были родиться

котята.

     Я  попробовал оставить ее на ночь в хате,  но она мяукала и царапалась,

так что пришлось ее выпустить.

     Беспризорная кошка привыкла жить на  воле и  ни за что не хотела идти в

дом.

     Оставлять так кошку было нельзя.  Видно,  дикие собаки повадились к нам

бегать.  Прибегут, когда мы с Володей будем в море, и загрызут Мурку совсем.

И вот мы решили увезти Мурку подальше и оставить жить у знакомых рыбаков. Мы

посадили с собой в лодку кошку и поехали в море.

     Далеко,  за  пятьдесят верст от  нас,  увезли мы Мурку.  Туда собаки не

забегут.  Там жило много рыбаков.  У них был невод. Они каждое утро и каждый

вечер завозили невод в  море и  вытягивали его на берег.  Рыбы у  них всегда

было много.  Они очень обрадовались,  когда мы им привезли Мурку.  Сейчас же

накормили ее рыбой до отвала. Я сказал, что кошка в дом жить не пойдет и что

надо для нее сделать нору,  -  это не  простая кошка,  она из беспризорных и

любит волю.  Ей сделали из камыша домик,  и  Мурка осталась стеречь невод от

мышей.

     А мы вернулись домой.  Рябка долго выл и плаксиво лаял;  лаял и на нас:

куда мы дели кошку?

     Мы долго не были на неводе и только осенью собрались к Мурке.

XII

     Мы приехали утром,  когда вытягивали невод. Море было совсем спокойное,

как вода в блюдце.  Невод уж подходил к концу,  и на берег вытащили вместе с

рыбой целую ватагу морских раков - крабов.

     Они -  как крупные пауки,  ловкие, быстро бегают и злые. Они становятся

на дыбы и щелкают над головой клешнями: пугают. А если ухватят за палец, так

держись:  до крови.  Вдруг я смотрю:  среди всей этой кутерьмы спокойно идет

наша Мурка.  Она ловко откидывала крабов с дороги. Подцепит его лапой сзади,

где он достать ее не может,  и  швырк прочь.  Краб встает на дыбы,  пыжится,

лязгает клешнями,  как  собака  зубами,  а  Мурка  и  внимания не  обращает,

отшвырнет, как камешек.

     Четыре взрослых котенка следили за ней издали, но сами боялись и близко

подойти к неводу.  А Мурка залезла в воду,  вошла по шею, только голова одна

из воды торчит. Идет по дну ногами, а от головы вода расступается.

     Кошка лапами нащупывала на  дне мелкую рыбешку,  что уходила из невода.

Эти рыбки прячутся на дне,  закапываются в  песок -  вот тут-то их и  ловила

Мурка.  Нащупает лапкой,  подцепит когтями и бросает на берег своим детям. А

они уж совсем большие коты были,  а  боялись и  ступить на мокрое.  Мурка им

приносила на  сухой  песок  живую рыбу,  и  тогда они  жрали и  зло  урчали.

Подумаешь, какие охотники!

XIII

     Рыбаки не могли нахвалиться Муркой:

     - Ай да кошка!  Боевая кошка!  Ну,  а  дети не в мать пошли.  Балбесы и

лодыри. Рассядутся, как господа, и все им в рот подай. Вон, гляди, расселись

как! Чисто свиньи. Ишь развалились. Брысь, поганцы!

     Рыбак замахнулся, а коты и не шевельнулись.

     - Вот только из-за мамаши и терпим. Выгнать бы их надо.

     Коты так обленились, что им лень было играть с мышью.

     Я раз видел,  как Мурка притащила им в зубах мышь. Она хотела их учить,

как ловить мышей.  Но коты лениво перебирали лапами и  упускали мышь.  Мурка

бросалась вдогонку и  снова  приносила им.  Но  они  и  смотреть не  хотели:

валялись на  солнышке по  мягкому песку  и  ждали  обеда,  чтоб  без  хлопот

наесться рыбьих головок.

     - Ишь  мамашины сынки!  -  сказал Володька и  бросил в  них  песком.  -

Смотреть противно. Вот вам!

     Коты тряхнули ушами и перевалились на другой бок.

     Лодыри!